О литературе Переводы Стихотворения Публицистика Письма А. Якобсон о себе Дневники Звукозаписи
О А.Якобсоне 2-ая школа Посвящения Фотографии PEN Club Отклики Обновления Объявления



А. Якобсон



ПРИ СВЕТЕ СОВЕСТИ

СУДЯТ КРЫМСКИХ ТАТАР1)

В Узбекистане идет суд за судом. Судят крымских татар. За что судят их? Вспомним сначала, как оказались крымские татары в Средней Азии.

В начале 1944 года Советская армия освободила от немцев Крым. В ночь с 18 на 19 мая крымские татары — в городах и деревнях, каждый в своем доме — стояли под дулами автоматов, прижавшись к стене и подняв руки вверх. «Пятнадцать минут на сборы! Забирайте то, что можно унести в руках...»

Так началась акция по выселению татар из Крыма. В некоторых случаях — так. Или несколько иначе, как вспоминает Тензиле Ибрагимова в своем письме к Советскому правительству:

«В три часа, когда дети еще спали, вошли солдаты... За пять минут собраться и выйти из дому. Не разрешили взять с собой ни вещей, ни продуктов, мы думали, что на расстрел ведут».

Но это был не расстрел. Это был путь медленной смерти в вагонах для скота, набитых людьми, как душегубки. Длился этот путь 3—4 недели и шел через раскаленные летние степи Казахстана. Везли красных партизан Крыма, бойцов большевистского подполья, советский и партийный актив. А еще инвалидов и стариков. Остальные мужчины сражались с фашистами на фронте, и ссылка ждала их в конце войны. А пока в вагонах сгрудились их жены и дети, они составляли там огромное большинство. Смерть косила старых, малых и слабых. Гибли от жажды, удушья и смрада.

На больших перегонах трупы разлагались в вагонном месиве, а на коротких стоянках, где выдавали воду и корм, людям не давали хоронить своих мертвецов и их оставляли прямо у железной дороги.

Крымских татар привезли в резервации Урала, Казахстана и — главным образом — Узбекистана. Вот, как очутились татары в этой стране. Завершилась депортация, а истребление народа только началось.

Местное население, распропагандированное властями, начиненное антитатарской клеветой, встретило переселенцев угрюмой отчужден­ностью. Чужая земля встретила их беспощадным солнцем, малярией и несвежей водой арыков, которая после чистейшей крымской влаги вызвала у голодных, ослабленных людей губительные кишечные заболевания. Потом вместо бараков, землянок, сараев и конюшен первой поры изгнания появились человеческие жилища. Потом — с упорным трудом — пришел достаток в новые дома крымских татар. Но все это было потом. А в 1944—1945 годах народ вымирал в ссылке.

«Из нашей деревни вывезли 30 семей, из которых осталось в живых неполных пять семей...

...Моя племянница Менубе Шейхислямова с восемью детьми была выслана с нами, а муж ее был с первых дней войны в Советской армии и там погиб. А его семья погибла в Узбекистане голодной смертью. Только одна девочка по имени Нера осталась в живых, но от перенесенного ужаса и голода стала калекой.

Наши мужья были на фронте, и некому было хоронить умерших, и часто трупы лежали вместе с живыми».

Так за полтора года погибла без малого половина всех крымских татар — около 46 процентов.

Это был геноцид, народоубийство. Дьявольское ремесло двух окаянных фюреров XX века.

В 1956 году, когда страна очнулась после долголетнего обморока и конвульсий падучей сталинской хвори, в числе прочих благих начинаний появился указ Президиума Верховного Совета СССР, касавшийся крымских татар и некоторых других народностей, подвергшихся геноциду. Благое начинание содержалось, собственно, лишь в первой статье указа, где опальные племена предписывалось:

«Снять с учета спецпоселения и освободить из-под административного надзора органов Министерства внутренних дел».

Зато вторая часть указа гласила:

«Установить, что снятие ограничений по спецпоселению с лиц, перечисленных в статье 1 настоящего указа, не влечет за собой возвращения имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвратиться в места, откуда они выселены».

Тогда началась борьба крымскотатарского народа за полную свою реабилитацию и за непреложно вытекающее из нее право вернуться на Родину.

Между тем в Крыму к этому времени было сделано все, чтобы уничтожить все следы национальной жизни татар и самую память об их существовании. Снесли дома, дали одичать и зарасти садам и виноградникам. Перепахали кладбища татар, и прах их предков вырвали у земли, чтобы мертвые уподобились кромешной участи живых. Сожгли все написанное и напечатанное на крымскотатарском языке — от древних манускриптов до произведений классиков марксизма включительно. Прошлое Крыма было фальсифицировано дипломированными холуями от историографии.

А движение крымских татар за свое национальное возрождение ширилось с каждым днем.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 сентября 1967 года реабилитирует, наконец, крымскотатарский народ, сняв с него дикое обвинение в измене. Но при этом обойден вопрос о восстановлении Крымской АССР.

Известно, что были восстановлены автономии чечено-ингушей, калмыков и других народностей, обреченных на сталинский геноцид. Наряду с немцами Поволжья крымские татары составляют исключение, как будто не существовало крымскотатарской нации с ее территорией, языком, культурой и государственностью.

Указ 5 сентября, казалось бы, гарантирует крымским татарам все права, доступные гражданам СССР, но, между прочим, утверждает, что «татары, ранее проживающие в Крыму, укоренились на территории Узбекистана и других союзных республик».

Между тем, тысячи и тысячи писем, обращенных к высшим партийным и правительственным инстанциям государства, скрепленные сотнями тысяч подписей, сливаются в единый возглас обездоленного народа: «Верните нам родину!»

Организованное возвращение в Крым (в течение нескольких лет), компактное заселение, восстановление республики — таковы справедливейшие из справедливых требования «укоренившихся в Узбекистане» крымских татар.

Но те, к кому обращены эти требования, решили, видимо, и впрямь «укоренить» беспокойный народ в Средней Азии, т.е. искоренить его как нацию. Речь идет не о физическом искоренении, как при Сталине, а об искоренении этническом, о насильственной ассимиляции, об искусственном сохранении условий, в которых гибнут национальный язык, национальная культура, национальное своеобразие.

Время от времени высокие сановники принимают в Москве представителей крымскотатарского народа и беседуют с ними. Так, 21 июля 1967 года прием устроили секретарь Президиума Верховного Совета СССР Георгадзе, председатель КГБ Андропов, министр охраны общественного порядка Щелоков, генеральный прокурор СССР Руденко (заметим: из четырех трое — руководители карательных органов государства). Крымским татарам, как это делалось прежде, было заявлено, что их национальный вопрос будет рассматриваться руководством. Ничего не значащее, ни к чему не обязывающее заявление! Но само обсуждение, казалось бы, что-то значит. «Вы можете писать и добиваться разрешения своего национального вопроса о возвращении в Крым, не выходя из рамок закона», — заявил Андропов. А что же происходит на самом деле? Всякий документ, содержащий информацию о национальном движении крымских татар, — будь то проблемная или фактическая сторона дела — рассматривается местными властями как документ антисоветского содержания, вменяется в преступление составителям, распространителям и хранителям документа. И суд идет за судом.

Мирные демонстрации и митинги крымских татар квалифицируются как «массовые беспорядки». Например, власти не дают помещения, и народ собирается на площади в Ташкенте, чтобы получить отчет от своих представителей, приехавших из Москвы после упомянутого правительственного приема. И как всегда, при любом скоплении крымских татар, на них обрушивается полицейский погром: разгоняют, бьют, швыряют, вывернув руки, в закрытую машину.

И снова — аресты и суд за судом, расправа за расправой. Да что там демонстрации или митинги! В апреле 1968 года в г.Чирчик (Узбекистан) съезжаются крымские татары, чтобы отметить день рождения Ленина, глубоко почитаемого ими. С именем Ленина связано и образование Крымской республики в 1921 году. Заодно хотят отпраздновать весенний праздник Дервизе. И вот в городском парке в разгар народного гуляния — песни, пляски, оркестр национальных инструментов — в окруженную войсками и милицией двухтысячную толпу крымских татар врезаются струи воды, направленные под большим давлением из брандспойтов пожарных машин, и со всех сторон поднимаются и бьют, бьют, бьют резиновые дубинки. Каков разгул демократии! Задержано 300 человек — и опять суды, суды... Это и раньше случалось, и не раз — водометы и полицейские дубинки, но такого грандиозного побоища, как в Чирчике, не было никогда.

В Москве периодически устраиваются облавы на представителей крымскотатарского народа и их выбрасывают вон из столицы.

И в Крыму устраивают облавы. Крым — запретная зона для его коренных жителей татарского происхождения. Такого закона нет, но есть, видимо, на этот счет секретные инструкции и в соответствии с ними — административная практика, практика произвола и беззакония. Татары возвращаются в Крым группами, семьями, поодиночке. Возвращаются, чтобы пройти мытарства заколдованного круга: их не прописывают, потому что нет жилья, им не дают, не продают жилья, потому что нет прописки. И это в то время, когда из России и Украины государство направляет в Крым непрерывный поток переселенцев. Крыму не хватает рабочих рук. Не считая курортной полосы, в Крыму — в предгорьях и особенно в степной части полуострова — малая плотность населения. Рассчитано и доказано, что всех крымских татар — мастеров винограда и табака, потомственных хлеборобов и квалифицированных рабочих — можно разместить и трудоустроить в Крыму без малейшего ущерба для остальных жителей, и это несомненно привело бы к новому экономическому процветанию края.

Ну а пока на татар, на людей без прописки, охотятся в Крыму, как на диких зверей.

Нарастает национальное движение крымских татар и усиливаются направленные против них репрессии. Следствие за следствием, процесс за процессом. Как формулируется обычно обвинение против крымских татар? Вот образчик:

Обвиняется такой-то (имя, год рождения и т.д.) «в том, что в апреле 1968 г. в г. Москве вместе с другими подписал и явился автором Информации № 66, письма на имя советских писателей, работников науки, искусства и культуры, политических и общественных деятелей, письма на имя Политбюро ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Председателя Совета Министров СССР, Генерального прокурора СССР. В этих документах содержатся заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, а именно — в этих документах указано, что в местах проживания татар их жестоко преследуют, сотнями арестовывают, обливают ядовитой жидкостью, избивают, унижают их человеческое достоинство...»

Об Информации №66 из того же обвинительного заключения узнаем, что в ней «содержатся заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, а именно, в этой информации указывалось, что татары, ранее проживавшие в Крыму, материально ограблены, в отношении их проводится расовая дискриминация, их незаконно арестовывают».

Ну, разумеется, все это сплошная клевета, чистейшая ложь, да еще заведомая впридачу!

Депортация 1944 г., лишение татар их земли и всех источников существования — это, конечно, не ограбление, а всего лишь веселенькая экскурсия в Среднюю Азию — без материальных излишков, обременительных для туристов.

Ты не имеешь права жить на Родине, посещать национальную школу, ты даже не крымский татарин, а некто, ранее проживавший в Крыму. По какому признаку тебя так славно отличили и выделили из дружной семьи советских народов? По тому единственному признаку, что у тебя в жилах кровь отцов. Других отличительных признаков у тебя нет и не может быть. Ах, что вы — какая же это расовая дискриминация! О каком унижении человеческого достоинства может идти речь? Боже упаси! Это не что иное, как пролетарский интернационализм в действии.

Сотни арестованных? Но разве это аресты? Вероятно, крымские татары сами устремились в камеры предварительного заключения, в тюрьмы и лагеря.

Избиения? Ничего подобного: дубинки — это целебный массаж, настоятельно рекомендуемый современной — особенно китайской — медициной.

Солдаты с противогазами? Брандспойты, вода, оставляющая следы на одежде? При чем тут ядовитая жидкость! Это приятный освежающий душ в жаркий полдень на благословенной земле Узбекистана. Словом, все это злокозненные измышления людей, которые только и заботятся о том, как бы сильнее опорочить непорочнейший государ­ственный и общественный строй, да еще имеют при этом наглость обращаться со своими жалобами и протестами не в какую-нибудь там Организацию Объединенных Наций с ее комитетами и подкомитетами, а прямо в Центральный комитет Коммунистической партии Советского Союза, что само по себе является тяжким преступлением.

Так судят крымских татар.

Бесконечное лицемерие, беспредельный цинизм.

Январь 1969 г., Москва.
Русские друзья крымских татар.


1)Приводится по книге: "Ташкентский процесс". Суд над десятью представителями крымско-татарского народа (1 июля-5 августа 1969 г.), сборник документов. Амстердам. Фонд им. Герцена, 1976 с.792-799